![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
newyuzhaninДон Жоао, о сын синих гор Каратиньи!
Песнь о горькой любви посвящаю тебе.
Ты во цвете сражен, тяжким сдавленный грузом –
Так под оползнем гор робкий гибнет цветок.
Дон Мариа, тебя мать качала младенцем.
Пела песни тебе на зелёных холмах.
"Это – Родина, сын," – мать шептала, целуя,
И звенел её смех в перекатах ручьёв.
Извивалась река, ветер листьями бредил,
Птицы в северный жар улетали, крича.
Отчего же теперь ты лежишь неподвижен,
И застыли глаза, глядя в крыши пролом?
Дон Соуза, ты жил как положено людям.
Пас коров золотых по обильным лугам.
А когда наступил твой черёд задохнуться
От любви – ты любви отдал сердце своё.
Вы построили дом на холме травянистом,
И на ложе легли, розовея стыдом.
В этот миг за холмом круторогая Ноче
Повалила забор и на волю ушла.
Поднималась она по камням до вершины,
Колыхала в рогах юный месяц, как ковш,
Чтоб увидеть внизу ту покатую крышу,
Где взошла серебром молодая трава.
Вот на скат взобралась мощноногая Ноче.
Проломился под ней немогучий настил.
Ты навек замолчал, Дон Жоао Мариа.
Ни врачи, ни друзья не спасли твою жизнь.
Песнь о горькой любви посвящаю тебе.
Ты во цвете сражен, тяжким сдавленный грузом –
Так под оползнем гор робкий гибнет цветок.
Дон Мариа, тебя мать качала младенцем.
Пела песни тебе на зелёных холмах.
"Это – Родина, сын," – мать шептала, целуя,
И звенел её смех в перекатах ручьёв.
Извивалась река, ветер листьями бредил,
Птицы в северный жар улетали, крича.
Отчего же теперь ты лежишь неподвижен,
И застыли глаза, глядя в крыши пролом?
Дон Соуза, ты жил как положено людям.
Пас коров золотых по обильным лугам.
А когда наступил твой черёд задохнуться
От любви – ты любви отдал сердце своё.
Вы построили дом на холме травянистом,
И на ложе легли, розовея стыдом.
В этот миг за холмом круторогая Ноче
Повалила забор и на волю ушла.
Поднималась она по камням до вершины,
Колыхала в рогах юный месяц, как ковш,
Чтоб увидеть внизу ту покатую крышу,
Где взошла серебром молодая трава.
Вот на скат взобралась мощноногая Ноче.
Проломился под ней немогучий настил.
Ты навек замолчал, Дон Жоао Мариа.
Ни врачи, ни друзья не спасли твою жизнь.
